GOTHAM "Madness City" |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » GOTHAM "Madness City" » Old Memories » После...
Предыстория.
Пропущенная сцена, то, что не показали в сериале. Каким это образом честный Джим проглотил, что Освальд взял на себя вину за убийство Галавана, да еще и подтвердил это, как нечто само собой разумеющееся или, что такое предпринял Пингвин, чтобы уговорить его.
Участники.
Oswald Cobblepot, James Gordon
Отредактировано James Gordon (2017-10-24 23:25:26)
Джим сидел за рулем машины, сдерживая желания уехать. Немедленно. В гордом одиночестве.
Но надо дождаться Пингвина. Они поехали на одной машине, на машине Джеймса, и оставлять теперь Освальда одного, было как-то не правильно. Ведь со своей знаменитой «пингвиньей» походкой он будет добираться очень и очень долго до дома (или куда там ему было надо).
Пальцы Джима сжались на руле - звуки доносившегося беспредела с улицы, вызывали отвращение. Он не знал и не хотел знать, что там делает Пингвин, но явно что-то просто омерзительное. Джеймс таких вещей не понимал. Просто пристрелить это одно. Но пытать человека, который не может ответить в любом случае или издеваться над трупом вызывало недоумение и непонимание. Ну, с другой стороны Джим был нормален, Пингвин же мафиози и психопат.
С другой стороны Освальд, безусловно, имел право на месть. А уж как этой местью распорядиться, и, каким образом мстить, решать должен уже был сам Кобблпот.
Гордону не нравилось лишь то, что невольным участником этой трагедии пришлось стать ему. Он не хотел иметь ничего общего с Пингвином, с того самого момента, как сбросил его с пирса, подарив тем самым неудачнику спасение и жизнь.
Но у судьбы странное чувство юмора, так как она постоянно, раз за разом, сводила их вместе, и им приходилось сотрудничать. При этом каждый раз, когда они «сотрудничали» (то есть делали что-то такое, что претило Джиму, но нравилось Освальду), результатом этого были новые смерти и новые трупы…
Джеймс не считал, сколько прошло времени, бездумно глядя в одну точку по ощущениям - вечность.
Было темно.
Был дождь.
Было сыро.
Хотелось нажать на газ, уехать, завалиться в какой-то бар, и напиться до потери пульса. Желательно, без одного калеки, которого сейчас приходилось ждать, тратя свое драгоценное время, которое можно, куда с большей пользой провести, заливая виски чувство вины за содеянное и чувство отвращение к самому себя из-за того, что в который раз попался на манипуляции Кобблпота.
Вот интересно, попроси я в знак нашей «дружбы», переехать его на другой континент, скажем в Африку, он бы согласился?
Увы, в ответе Джим Гордон не сомневался.
Нет. Готэм ведь и его дом. Даже, если приходится делить его, с таким неудобным соседом как Джим…
Совсем рядом, раздалась знакомая до боли, шаркающая походка. Джим узнал бы ее везде. Это уже как условный рефлекс: слышишь эту походку - жди проблемы.
Пингвин ковылял к машине. Джим мысленно, от всей души, пожелал ему поскользнуться, растянуться на мокром асфальте и пробить себе череп из-за неудачного падения.
Мечты полицейского (скорее всего в свете последних событий завтра уже бывшего) не сбылись. Двери машины открылась.
-Ну что? Удовлетворен?- Тону Гордона могли бы позавидовать льды Антарктики, столько в нем было холода.
Отредактировано James Gordon (2017-11-14 14:29:41)
Ему довелось как-то прочесть о том, что воины после кровавого сражения ощущали дикую усталость, вплоть до ломоты в конечностях, поэтому в очередной раз, выжив, направлялись вовсе не в объятья шлюх, а в палатки и спали несколько часов кряду. Вот только они все не могли сойти с места бойни, продолжая глумиться над поверженными телами противников. Индейцы – снимали скальп. Племенные жители, забирали себе сувенир. Например, отрезали уши у трупов, украшая ими свою шею. Виктор – оставлял на своей руке шрамы, по количеству забранных душ.
Кобблпот все не мог надышаться кровью своего врага. Еще удар. Еще. Еще. Его руки уже сводило от мышечной боли, но глава преступного синдиката просто не мог остановиться. Он уже не помнил где он и кто он, оставалась лишь мясная туша, некогда звавшаяся мэром этого грешного города. Люди так хрупки, еще полчаса назад тело перед ним пыталось угрожать, вот только в его темных глазах Освальд читал страх. Первобытный ужас. Возможно, впервые этот самонадеянный ублюдок превратился в жалкого ощипанного петуха, и дрожал, отлично понимая, что пути к спасению просто нет. В какой-то степени он был благодарен этому самоназванному Святому Джиму Гордону, что тот оставил Галавана ему на потеху и самоустранился. О. Этот взгляд. Раскрытый рот. Освальд специально двигался медленно и неотвратимо. А потом все смешалось. Кобблпот дал волю своему гневу. Гнетущая тяжесть постепенно сменилась какой-то опустошенностью. Все же этого было недостаточно, глотка врага отлично вместила в себя его зонт, но это не вернуло жизнь его матери. Единственной женщине – которой Кобблпот мог простить любое чудачество. Той, что дала ему жизнь и верила в него. Еще удар. Кровавое месиво осталось лежать на пристани, а к Освальду постепенно возвращалась его неизменная холодная рассудительность, он брезгливо пнул тело и осмотрелся по сторонам. Его бледные губы поджались, от хищной улыбки не осталось и следа. Он не удержался еще и сплюнул в сторону, рассматривая труп мэра. Что теперь?
«До города долго добираться. Холодно. Можно разболеться….»
Мысли напоминали кисель. От смерти Фиш его лихорадило, Освальд помнил эти ощущения, сейчас он не испытывал той легкости. Месть оказалась не так сладкой. С горечью. С запахом крови. Его мама лежала в его руках, ее взор стекленел. Ее не вернуть, как ни старайся. Враг лежал.
«Может сдернуть с него кожу и обтянуть кресло?»
Нет. Недостаточно. Оставалось добраться до Табиты. Кровная месть. Кажется, была еще племянница. Ворваться к ним. Отдать на потеху крепким ребятам. Продать в сексуальное рабство? Все это казалось мелким. Галавану не искупить своей вины. Увы. Кобблпот было достал нож, Виктор как-то отрезал голову… Но куда ее девать? Противно сгниет. Недостаточно. Пингвин понуро опустил плечи и зашагал к машине. Добрый друг никуда не уехал, пожалел калеку.
- Вполне.
Голос Освальда бесцветный, холодный, точно клинок ножа, взгляд пустой. В машине слишком тепло, этот момент … блеклый, сломанный, интимный. Пингвин не любил делиться чем-то подобным. Хотелось закрыться в пещере. Но разум твердил, что необходимо перетереть с Джимом. О том, что будет дальше? Не хотелось, чтобы последний защитник этого тухлого места замарал свои руки.
- Через пару кварталов есть бар. Помянем ЕЕ.
Освальд знал, что Гордон поймет его.
- Она – отомщена. Его. Выпустили бы. Ты и сам знаешь, Джим.
Пингвин, по всей видимости, тоже планировал напиться.
С одной стороны, пить в компании Освальда Кобблпота, опасно для жизни, с другой - скорее всего кровожадное чудовище с детским лицом, на какое-то время утолило свой страшный аппетит.
Был еще вопрос, есть ли вообще смысл, пить с Освальдом наедине, и сможет ли он быть, достойным собутыльником? До поры до времени с ролью «перепить Джима Гордона» справлялся только Харви. Джим, научился пить еще со школьных времен, и мог вполне твердо стоять на ногах, тогда когда, все его одноклассники уже лежали вповалку. По хилому парню рядом не скажешь, что его не унесет сразу же после второй бутылки.
-Я планирую напиться, а не просто «помянуть», Пингвин, - отрезал Джим, - а потом писать признание в убийстве.
Я думаю, могу позволить себе один раз надраться в неприличный хлам, так как потом, такой роскоши, мне не видать еще лет тридцать. Если меня не ждет электрический стул…
Он нажал на газ, и машина сорвалась с места, наверное, несколько более резко, чем подходило под совершенно спокойный и безэмоциональный тон полицейского. Но Гордон редко показывал свои эмоции, прячась перед большой частью людей под маску. Так было проще. Близкие люди могли видеть настоящего Джима Гордона.
Но сейчас близких, которым можно доверять, поблизости не наблюдалось. А Пингвин, преступник и психопат, мало подходил на роль человека, которому стоило доверять. Даже в такой критической ситуации, в которую они влипли.
Надо звонить Харви
-Да, он откупился бы.- Согласился мужчина, ведь машину,- и это, единственная причина по которой я согласился на то, что тут произошло.
А также Джеймс знал, что останься бывший мэр на свободе, он угрожал бы городу, Брюсу Уэйну и самому Джеймсу.
Если выбирать между Освальдом и Галаваном, то он, несомненно, выбирал бы Освальда. От него хоть знаешь чего ждать и как защищаться. Эдакий принципе меньшего зла.
Когда-то Джим хотел вообще не делать зла. А только лишь уничтожать зло и преступность.
Но проклятый город менял даже Джеймса Гордона, что было неприятно. Вот опять он убил…
Интересно, встреть я Пингвина сейчас, и получи, тот же приказ… Сохранил бы я ему жизнь? Я уже в этом сомневаюсь…
Полицейский искоса взгляд на свою несостоявшуюся жертву. Слабый, тщедушный, болезненный, с синяками под глазами и слипшимися черными волосами на лбу, он походил скорее на школьника- неудачника, из тех, что опускают головой в унитаз, нежели на главу преступного мира. Непонятно откуда в таком маленьком и слабом человечке, от которого не ждешь и грубого слова, набралась столь злобы и жестокости, переходящей в настоящую жажду крови.
Гордон начал замечать одну отличительную черту, которая выдавала в Освальде жестокого убийцу. Когда он боялся, он показывал свой страх, вжимал голову в плечи, дрожал, умолял, но в глазах при этом, всегда загорался звериный огонек ненависти. Тот самый, который Гордон увидел, когда Пингвин начал избивать неудавшегося мэра Готэма…
Пустота. Не оставалось никаких сил, чтобы избавиться от нее. Выходит, Эд был прав? Пока воспоминания о Ней еще осязаемы, точно свежая рана, придется раз за разом испытывать все это… Если Галаван остался выпотрошен телесно, то сам Освальд был выпотрошен под самую требуху морально. Уехать бы? Послать все к чертовой матери. Кобблпот собирался и не смог покинуть этот город, его дом, единственное родное ему создание. Неважно сколь оно уродливо, сколь беспощадно, король преступного мира лишь в его стенах ощущал себя «нужным». Мысли хаотично роились в его голове, бесполезно искать те, что могут понадобиться. Пресвятой Гордон, один из немногих, кому он доверял. Еще была доктор – Лесли Томпкинс. Вся такая…точно с обложки журнала: «Идеальная девушка». Женщины слетались на главного праведника Готэма точно пчелы на мед. Вот только Джим….
Освальд посмотрел на профиль своего «друга-недруга». В Гордоне было все - чем хотел бы обладать Пингвин. Мужественный профиль, крепкое телосложение, отличная мускулатура. Эд тоже как то говорил о том, что Гордон воплощает в себе силу и стать. Будь у них возможность стать кем-то другим…выбор очевиден. Вот только его праведность отличала бы настоящего Джимбо от фальшивок. Эд хотел нравится девушкам, а Освальд – одержать победу в бою без дополнительных уловок.
- Выпивка за мой счет.
Собственный голос звучал как-то неприятно устало и бесцветно. Послевкусие ему совсем не понравилось. Эх. Жаль…Не было никакой возможности забрать Галавана в один из подвалов и там медленно его терзать, чтобы эта мразь ощутила себя так же, как и Освальд в то мгновение, когда умерла Она. Слова Джима, он собирался принести себя в жертву, вот только этого не хватало. Это ЕГО Освальда дело. Его счеты. Пресвятой Гордон просто был рядом. А значит…
- Не стоит меня недооценивать.
Едва заметные, узкие губы изогнулись в злой усмешке.
- У меня богатый опыт…
Жизнь «шестерки» наполнена сотней бытовых скучных поручений, а уж испытание пьянкой Пингвин проходил много раз. Вот только он удачно забыл о последствиях. О том, каким становится после «лишнего». Не было никаких сил терпеть это опустошение. Следовало встряхнуться.
- Как насчет девочек?
Освальд как обычно услужливо предлагал своему собеседнику разные блага подпольного бизнес мира. Вроде бы такие мужчины должны любить полуголых танцовщиц с идеально подтянутым телом, классными сиськами и упругой задницей. Сам Освальд вообще не испытывал никакого возбуждения от этих красоток.
- Сегодня в танцевальном закутке будет проходить вечер в восточном стиле. Ощутишь себя султаном, Гордон.
Едва заметная усмешка возникла на бледных губах, вот сейчас Гордон взбеситься или скривиться от подобных предложений. У него же есть одна из его женщин. Богатое воображение Кобблпота подбросило ему картинку: Джим – султан, а рядом все его женщины в паранже и фривольных нарядах.
- Тебе необходимо снять пар.
-Идет, - на удивление легко согласился Джим насчет комментария Освальда насчет выпивки.
Пока они ехали, Пингвин, периодически показывал дорогу, чтобы Джим, который понятия не имел, куда именно они едут, довез их до нужного места.
Если бы он не был занят дорогой, то в ответ на слова Освальда насчет его-то «опыта» в выпивке, оценивающе и скептически заскользил бы по попутчику взглядом. Понятно, было, что такой как Пингвин выпить много (например, столько, сколько Джим) не сможет, хотя бы в сиу разницы их комплекции. Харви в комплекции Джиму не особо уступал, к тому же в расчет и плюс тому шел возраст и те самые ирландские гены, что давно уже стали притчей в языцех…
-Какие девочки, какой султан, - покачал головой Гордон, на удивление никакой злости он не испытывал, только усталость. День и так оказался слишком богат на эмоции,- очнись Пингвин!
У меня есть беременная невеста, так что на данный момент я, считай, женатый человек. И у меня нет никакого желания организовывать тут с тобой ранний мальчишник…
Мне вполне хватит выпивки.
[i]Максимум, как я могу сбросить «пар» это драка в баре. Так как терять то мне особо уже и нечего…[/i]-Но это вслух он бы никогда не сказал. Не сейчас. Не здесь. Ни Пингвину.
Джиму было очень неприятно говорить о беременной невесте. Лесли была прекрасной девушкой и идеально ему подходила как спутница жизни. Но когда он услышал, что она беременна, то он, к своему удивлению, не испытал ни счастья, ни восторга. А ощутил как на его плечи ложится еще один груз, а на руках мгновенно выросли оковы.
Джеймс не испытывал положительных эмоций, а только ощущения обязанности и еще одного (наверное уже сотого) долга. Гордону было стыдно за такие чувства, но поделать он с этим ничего не мог.
Это поражало. Так как у Джима был тот самый правильный, заложенный еще в детстве, образ в голове, который он планировал когда-то создать. В этом образе был уютный дом обязательно с садом, жена, пара детей (почему-то хотелось двух дочерей) и собака. Но служба полицейского в Готэме, обрастание долгами, связями с важными людьми в городе и всей той грязью, в которой Джим вывалялся уже, отодвигал весь этот нафантазированный рай все дальше и дальше…
Поэтому сейчас, когда рай, казалось, сам свалился ему на голову, с идеальной женщиной в придачу, никакого восторга, Джим Гордон от этого не испытал. Со стыдом он думал, что Лесли стоило найти более подходящего кандидата на роль будущего мужа и отца своих детей. О таких вещих почему то не задумываешься до того как заваливаешь приглянувшуюся девушку на спину и желаешь ей ребенка, а скорее после этого.
Ехать оказалось не так долго. Хотя было понятно, что Освальд Кобблпот оригинальностью не блистал. Место было из тех, где тебя предложат не только хорошее виски, но и белый порошок при надобности, и пистолет, а также комнату на ночь с бабой или парнем в ней. Последнее зависит от предпочтений. Главное чтобы у тебя водились деньги. На легальность тут плюют.
-Приехали...
Отредактировано James Gordon (2017-10-18 10:35:02)
Освальд закатил глаза, конечно же пресвятой Гордон отказался, все таки за время их знакомства он сумел как следует изучить копа. Да…именно так должен выглядеть герой с обложки: «суровый и харизматичный мужчина без страха и упрека». Раньше бы он смолчал, но пустота все не отступала, соседство с ней раздражало Освальда.
- Вот именно, Гордон. Она в положении, а значит тебе не сладко. Нет, чтобы посмотреть на красивых девиц из «show girls» владелец мне обязан. Мое дело предложить, дорогой друг.
Еще будучи шестеркой Фиш Освальду частенько приходилось посещать стриптиз бары, чтобы как следует мимикрировать в бандитскую среду. Не будешь пялиться на женские прелести и тут и там обсуждать их, начнут думать не бог весть что. Все таки прав был Эд, процесс размножения занимает любой живой организм, люди – как высокоорганизованный организм научились получать удовольствие от процесса, но как и примитивные существа люди нет нет, а проявляют интерес к противоположному полу. Самому Кобблпотту все это не вызывало никакого интереса, его мозг был занят иными вещами, например, бесконечными планами о захвате власти в городе. Куда ему до плотских интересов. И если еще будучи прыщавым подростком, он и таскал всякие женские журнала, то в относительно зрелом возрасте вопросы секса вообще перестали его занимать. Секс? Чтобы сойти за своего пришлось оттрахать пару-тройку красивых шлюх, подарить им пару вещиц, те славились своей болтливостью и склонностью к преувеличениям, и вуа-ля а задохлик то хороший любовник.
- Скоро ты и вовсе не сможешь на них смотреть. Семья. Дом в пригороде. Жена. Дети.
Освальд тихо произнес каждое слово, всматриваясь Джиму в глаза.
- Мой друг, я восхищаюсь тобой, взвалить на себя такую ответственность.
В голосе Пингвина сквозило восхищение, он бы так не смог, связать себя накрепко узами брака. Нести ответственность не только за себя, но еще за кого-то. Знать…что… Освальд отвернулся, воспоминания о маме иглой кольнули в сердце.
- Пойдем.
Освальд открыл дверь машины и вышел, промозглый ветер неприятно обдувал его лицо.
- Отличный бар.
Кобблпот постучался, окошко открылось, являя взгляду Освальда хмурый взгляд темных и цепких глаз. Выходит, сегодня Стю на смене. Только у того, такой неприятный взгляд. Вон как смотрит. Дверь перед ними открылась.
- Пойдем.
Освальд зачем-то кивнул и прошел внутрь. Стю хотел что-то возразить.
- Он со мной. И мы собираемся пить до зеленых чертей.
Кобблпот усмехнулся.
- Мое место свободно?
Ответом послужил лишь кивок головы, Пингвин то и дело прихрамывал, усталость взяла свое, но парень продолжал взбираться по лестнице. Он толкнул потайную дверь, та была исписана всякими грязными и банальными словами. Внутри, обнаружилась клетушка, обитая пошловатым красным бархатом. Маленький столик. И постеры неодетых девиц с надписями вроде : «Дикая тригрица», «кровавая орхидея»
- Присаживайся.
Молчаливый официант принес крепкий Бурбон и пару бокалов.
Иногда Гордону казалось, что Освальд в его жизни это демон-искуситель. Так выходило, что любой поступок, за который ему было стыдно или из-за которого он, потом переживал, происходили именно из-за Пингвина (или были с ним как-то связаны).
Джим мысленно считал; нажил себе проблем с Фальконе-раз, связался с мафией - два, человека по указке Пингвина убил - три… Да и вот теперь снова - убил еще и мэра города. А демон-искуситель, тут как тут, предлагает еще и к девкам поехать. Странно, что напрямую, оргию не предложил…
-Хватит издеваться, - устало проговорил Гордон, скрестив взгляд, своих синих глаз с зелено-голубыми глазами преступника.-Ты прекрасно понимаешь, что я этого не хочу. Точнее у меня не возможности это получить. Просто выбора у меня не остается.
А еще, я ни на секунду не верю, что дом в пригороде с Ли у меня будет…
Камера у меня будет. Скорее всего одиночная.
Всегда, конечно, оставался шанс – ехать, бежать, к чертям, из этого города, но Джеймс его даже не рассматривал. Он, наконец, начал понимать Пингвина, который не мог уехать, потому что Готэм - это его дом.
В любом другом месте, воздух начинал казаться отравленным, Готэм буквально въедался в подкорку и ты уже не мог жить в другом месте. Просто задыхался и умирал, дыша чистых воздухом, без отравленного кислорода Готэма. Как в старом мультики про детей, которые могли выжить только в городе управляемом демоном под куполом, а в любом другом месте, от обычного воздуха, они умирали мгновенно. Правда, некоторые все равно, отваживались бежать.
Но Джеймс Гордон уже прожил в Готэме достаточно, чтобы отказаться даже от мысли о побеге…
Закончив свой монолог, Джим редко ответ взгляд от лица Пингвина и вышел из машины. Услышав комментарий насчет заведения, Джим не удивился. У него были некоторые сомнения, что в подобное место его вообще в такое место пустят. У него же на лице написано, где именно он работает, как часто говорил Булок. Но, по всей видимости, когда речь шла о преступном короле Готэма, того могли, пустит куда угодно и с кем угодно. Приятные бонусы профессии.
Когда они вошли, Пингвин о чем-то переговорил с охранником; Гордон их не слушал. А оглядывался по сторонам, решив уже дать Харви наводку на место. Смертникам многое дозволено.
Закончив с разговором, преступник позвал Гордона за собой. Нервы и состояние того, явно не подкрепляли уверенность Джима, что из того выйдет хороший собутыльник. Освальд выглядел усталым, болезненным и слишком ослабшим. Вон, даже его извечная хромата усилилась...
Но видимо Пингвин поставил перед собой цель доказать Джеймсу что пить он умеет. Глупая затея, но если ему так хочется…
Когда они вошли, Джиму понадобилась все его сообладание чтобы не послать Кобблпота с его красным бархатом и постерами на стенах к чертям и поехать пить домой к Буллоку.
Ну, нет, правда, неужели, вот нельзя было, обойтись без этого всего?! Не в стриптиз, так в аналог борделя его приволок.
-Скажи, ты случайно, не являешься демоном-обольстителем, который искушает почти что женатых мужчин?Я про картинки-это же бордель!- Проворчал Гордон, усаживаясь напротив Пингвина и окидывая его цепким взглядом. В этот момент принесли выпивку.
-Предлагаю пари: кто кого перепьет. На желание
Отредактировано James Gordon (2017-11-14 15:03:58)
Обстановка не казалась Освальду какой-то особенной, он привык к ней, его наставница – Фиш Муни любила подобную обстановку для проведения переговоров. Всего лишь чуть больше интима. Визитеры расслаблялись, становились сговорчивыми, то и дело посматривали на плакаты. Возможно мечтали о чем то своем, многих ждали дома жены. Последние давно утратили внешний лоск и привлекательность, превращаясь во что-то отдаленно напоминающее женщину. Мама всегда говорила, что нет ничего страшнее для мужчины. Увидеть свою жену страшной и нежеланной. Его любимая и дорогая мама была одной из самых эффектных «мам». Освальд, будучи школьником, обожал когда его мама приходила за ним. Такая эффектная, красивая, яркая. Злые языки страхолюдин ни раз и не два называли ее «гулящей», а всего лишь из-за того, что Гертруда следила за собой, всегда эффектна, хоть и бедно одета, накрашена и улыбчива. На губах извечная широкая улыбка. Если бы проходил конкурс на самую красивую маму – Освальд бы знал победителя.
Ни говоря ни слова, Пингвин разливает напиток по бокалам. Хоть Реакция пресвятого Гордона даже лучше, чем он ожидал.
- Обольстителем? Не знал, что веришь в Бога? Это так ….мило, Гордон. Твой образ. Ты прямо Святой.
Осталось добавить лед. Освальд проковылял к мини-холодильнику, привычным жестом заглянул в него. То что доктор прописал. Достал нож для колки льда из заднего кармана брюк. К нему он прибегал в исключительных случаях, если собирался проколоть своего обидчика насквозь. Не прошло и нескольких мгновений, как идеальной формы кубики льда были готовы.
- Обольщать кого-то – занятие скучное. Демону приходится вечность им заниматься, меняются лишь герои и декорации, а все остальное остается по-прежнему. Чего бы ты желал, дорогой друг? Справедливости. Законности. А вспомни Барнса, как бы ты отнесся к такому мэру?
Освальд расслабляется, хорошо, что они продолжили вечер. Возвращаться к Нигме не хотелось, он иногда казался слишком холодным. Хоть они и были дружны, но во многих взглядах смотрели на вещи по-разному. Иногда Кобблпот говорил себе, что все от того, что у Эда не было такой мамы, как у него. И он просто не знал, как приятно быть особенным для женщины, которая тебя вырастила и заботилась о тебе без всякого расчета.
- Помянем мою маму.
Бросает в бокалы виски кубики льда.
- Она была для меня лучшей из женщин. Никто не сможет ее заменить, Джим.
Голос Освальда дрожит, он больше не может плакать, она отомщена, но это не приносит ему жалеемого удовлетворения. Смаргивает, подносит к губам бокал с напитком, жмурится и осушает его до дна. Жидкость огнем обжигает его горло и желудок, Освальд чуть сгибается в болезненном спазме, выпускает из рук бокал, берет лед и подносит к губам, откусывает кусочек и глотает. Становится полегче.
- Давай, Гордон. Ты слишком справедливый для злых заданий. Многие считают тебя героев. Твои добродетели покорили не только меня.
Улыбка выходит кривоватой.
- Старина Эд, тоже тобой увлечен. Говорил, что ходил в полицию лишь бы посмотреть на Пресвятого и Честного Гордона. Если бы ты умел исцелять прикосновением, то к полиции потянулась бы очередь из страждущих.
Кобблпот хрипло рассмеялся, собственная шутка показалась ему эффектной.
- Принял бы их? А добрый друг?
Освальд наливает себе еще.
-Верю, - пожал плечами Гордон, - людям надо во что-то верить Пингвин. Не только в себя. Если человек верит только в себя, он превращается в зверя без каких-либо принципов.
Джеймс Гордон не относился к людям, которые бегают в церковь каждое воскресенье, чтобы что-то выпросить у Бога. Не был он и человеком, живущим по христианским принципам - он сомневался в них, какие-то они, по его мнению, были надуманные. Просто он считал, что кто-то на небе, пусть даже и пресловутый старик с книгой есть и следит за нашими поступками. Но крайне редко выполняет просьбы людей.
Чтобы у тебя что-то было - нужно для что-то делать самому, своими руками, а не в церкви поклоны бить.
Как ни странно, при жизни в пригороде, еще будучи школьником, Джим каждое воскресенье, вместе с матерью, в церковь действительно ходил. А иногда даже сам молился по вечерам.
Серьезный перелом произошел у Джеймса только на войне. Что-то тогда оборвалось. Но все равно не до такой степени, чтобы Джим вообще перестал верить во что-то…
Освальд, тем временем разлил напиток по бокалам и даже из какого-то холодильника, умудрился притащить лет и самостоятельно сделать для них идеальные кубики. Работа в баре и ресторане - опыт не пропьешь.
-Хорошо бы отнесся, - хотя если честно Барнса, в кресле мэра, он не представлял, Барнс не умел притворяться и был твердым как кремень. Его бы даже и не выбрали никогда, - только вот это невозможно. Да и он никогда бы не согласился.
В ответ Освальда, на слова о матери Джим кивает и молча, осушает свой бокал до дна. Не стало легче. Алкоголь не возымел действия, не ударил в голову. Значит нужно пить еще.
-Ни одна женщина, не один человек никогда не заменит мать. Никто вообще не может ее заменить.- Хотя сам Джим больше был привязан к отцу, но боль от потери родного человека он мог понять и принять.
Его родные тоже были в могиле, но умерли не от рук убийцы. А вот если бы как у Пингвина…
В этом случае честный и справедливый детектив Джеймс Гордон, скорее всего, сам взялся бы за оружие.
Увидев, как подействовал на его собеседника алкоголь, Джеймс криво усмехается. Он оказался прав - пить Пингвин не умел. Его проигрыш в этом пари был очевиден. Чтобы такое ему загадать…
- То есть ты изначально знал, что проиграешь, но согласился?
Ты плохо меня знаешь, я могу быть при желании очень жестоким. Ты явно преувеличиваешь мою «святость». Да с чего ты вообще взял, что я святой?
Джеймс встречается взглядом с Пингвином. В глазах его сегодняшнего собеседника и собутыльника все тоже, что он видел всегда: немое восхищение.
На какое-то время оно уходило, исчезло и Джеймс, на несколько недель, вздохнул с облегчением, решим что ненормальному, доходящему до одержимости, безумному обожанию Кобблпота, положен конец.
Но, похоже, после этой ночи и убийства мэра города все вернулось к тому с чего они и начинали. Преступник снова смотрел на него с восхищением. Только этого еще не хватало…
Следующие слова Пингвина повергли Джима в шок. Он знал, что Нигма относится к нему хорошо, но чтобы тот ходил в участок из-за него… Бред какой-то!
-Эд? Вот никогда бы не подумал. Он странный, мне кажется ему просто нравится что разгадываю его загадки, вот и все, -он покачал головой, рассеивая перед мысленным взором, очередь из страждущих, рассчитывающих на исцеление от прикосновения, что приходят к нему, -Я не святой. Не знаю что вы там с Нигмой вбили себе в голову и я явно не создан для того чтобы принимать толпы людей. Я не очень люблю общение с незнакомыми.
Это было правдой. Джеймс не считал себя интровертом, но даже в школе тяжело сходился с новыми людьми, ему было проще с теми одноклассниками, с которыми он был с начальной школы. Просто потому, что он не умел безоговорочно доверять новым людям и ждал от них подстав. Часто это оказывалось правдой.
-Да я все хотел тебе задать вопрос: как ты сошелся с Эдом? Я никогда вас вместе ранее не видел. Откуда он взялся в твоей жизни вообще? - Этот вопрос, заботил Джима куда больше, чем он хотел себе признаваться. Взгляд, который Освальд устремлял на Эдварда Нигму, был практическим таким же, которым он обычно смотрел на Джеймса, и это удивило полицейского.
Пингвин, конечно, приходил в участок и мог столкнуться с Эдом, но Джим никогда не видел, чтобы они, прежде хотя бы разговаривали, не говоря о чем-то большем. А тут прямо спелись в прямом и переносном смысле этого слова.
Отредактировано James Gordon (2017-10-25 00:06:32)
Вера. Религия. Освальд считал себя атеистом. Если бы Господь и в самом деле существовал, то не допустил бы многих дурных вещей, что случались и будут продолжаться в отношении «хороших» людей. К ним себя Кобблпот не относил, но все же. Человек перед ним. Тот же – Джим Гордон. Хороший парень. Честный. Настоящий. И? Что дальше? Жизнь окунает его с головой в дерьмо. Где же этот расчудесный Бог? Уэйны. Так святош еще поискать. И? Конец безрадостен и едва ли уместиться в десятистрочный некролог.
- А если верит мошенникам, то становится…
Пингвин понизил голос, на его узких губах зазмеилась насмешливая и жесткая улыбка.
- лохами. Господь нас видит? Серьезно!
Он не смог удержаться, алкоголь развязывал Освальду язык. В некотором волнении он зацокал языком. С ним такое случалось редко, но сейчас его выразительное лицо исказилось в злорадной гримасе.
- Этот мэр. Что же его не сожгли в праведном пламени? Господь. В него просто удобно верить, не так ли? А вот вера в себя, помогает идти к своей цели.
На смену пустоте, пришла какая-то желчерождающая пакость, хотелось язвить, Освальд не мог сдерживаться, не умел и не хотел.
- Не стану приводить примеров, Гордон. Ты и сам их знаешь, ни к чему…
Пингвин щелкнул пальцами, разливая огненную жидкость по- новой.
- У тебя большой опыт, Джим. Вас с твоим напарником знают во многих забегаловках.
Кобблпот прошелся взглядом по рукам своего собеседника.
- И армейский опыт. Куда мне с ним тягаться.
Самоназванный король «Богом забытого города» по-птичьи склонил голову на бок и перевел цепкий взгляд на лицо копа. Сколько раз он его видел, лицо сильного и смелого человека. Волевой подбородок. Точно выточено из камня.
- Эд оказал мне неоценимую помощь. И если ты не захотел называться моим другом, то он…
Как же он любил выдерживать все эти паузы, задерживая внимание собеседника. Когда-то давно, точно в прошлой жизни, Коббпот был готов на многое, лишь бы понравиться Гордону. Стать его «другом». Иррационально, правда? По-детски. Получить друга. Очень хотелось, чтобы Джим увидел его. Запомнил Его имя. Тогда казалось, что стоит ему возвысится, его друг оценит их связь. Напрасно.
- им стал.
Кобблпот сморгнул, коснулся своего стакана и наполовину осушил его. На этот раз желудок и не обожгло, напротив в груди разлилось приятное тепло. Эта стадия опьянения по-опыту казалась самой блаженной и приятной.
- Ты смотришь на меня свысока. А он – нет. Чтобы ты сделал, а Джим? Явись я к тебе раненным? Сдал меня полиции? Помог бы спасти ее? Мою маму.
Он наклонился вперед, легкая злость проступала на его лице, самоконтроль не был сильной стороной Кобблпота. У всех есть свои недостатки, не так ли?
- Ты слишком правильный. Святой. А Эд….другой.
Выдавать тайны Нигмы не входило в его планы, пусть и дальше работает в полиции, подумаешь, убил нескольких человек. Кто в этом городе не совершал убийств?
- Я ответил на твой вопрос? А Гордон? Или может быть, ты хочешь подробностей?
Вот стоило увидеть Джимбо и его обычный самоконтроль летел к чертям. Освальд не мог с этим совершенно ничего поделать.
- Ты решил мне помочь с Галаваном лишь когда убедился, что он неприкасаем для полиции. Так ведь, Гордон? Суд. Заседатели. Преступники. А вон оно как вышло. Бросай всю эту святую чепуху. Самосуд. Вот что спасет Готэм.
Освальд замолчал, хотелось разговорить собеседника, черта с два он отпустит Джима. Собирается возложить на себя терновый венец, стать мучеником.
- Ты поступил правильно. Слышишь…
Пингвин навалился на стол, точно желал уничтожить расстояние их разделяющее.
- Таким как ОН закон не писан. Если бы мы этого не сделали, то утром, он бы позаботился о твоей невесте. О десятках хороших людей. Скажешь я не прав? Законы? Знаешь почему Галаван делал все что хотел? А?
Освальд отдышливо рассмеялся.
- Потому что мог. Слышишь меня, Джим. Он мог.
- Пингвин, ты сейчас путаешь веру и глупую надежду на чудо. Я верю в Бога, а не в чудеса,- Джеймс поморщился, - про праведный огонь над грешниками, это для меня равно с Гарри Поттером на метле.
Гордон видел, что Освальд злился. Боль от кончины его обожаемой мамочки все еще мучила его собеседника. Это не пройдет еще долго…
Алкоголь мог не только не утешить этого психопата, а вызвать только новою волну боли и гнева. Но Джим его почему-то не боялся. Детектива скорее грызло любопытство, куда его заведет попойка с одним из самых опасных людей Готэма тет-а-тет. Учитывая, то, что они совершили какие-то полчаса назад, Джеймсу просто уже нечего было бояться.
Джеймс залпом выпил содержимое своего бокала, который Освальд наполнил вновь. Это сейчас было необходимой и единственной допустимой возможностью для самого честного копа Готэма снять стресс.
Наконец-то начало становиться лучше, голова стала легкой, мысли начали напоминать кисель и мужчина почувствовать приятное расслабление.
Голос разума иногда пробивался в легкую голову детектива и шептал ему, что Пингвин немного не тот человек, с которым следовала расслабляться и тем более тем, в компании с которым безопасно напиваться, но Гордон послал этот голос к черту. Теперь уже все безразлично.
-Если ты про Нигму, - он как-то странно посмотрел на Освальда,- то мне ваша дружба совсем не нравится. Ты- явно не тот человек, с которым Эду стоит дружить. Он парень хороший, но внушаемый, поддающийся влиянию.
К тому же сейчас для него трудный период, его бросила любимая девушка. Ты будешь плохо на него влиять…
Мыслительный процесс был более медлительным, и до Джима, запоздало стало доходить, как именно говорит Освальд о своих с Нигмой отношениях. Как будто он говорил не о дружбе. А о чем-то более глубоком и серьезном. Как в отношении самого Джеймса, так и в отношении Эдварда…
«Что он мелет? Как будто ревность мою пытается вызвать…
Вот бред то. Походу опьянение начинает уже сказываться. И не только на меня».
Дальше глаза Гордона широко раскрылись, и он посмотрел на Освальда как на душевнобольного. У того кажется, начинались зловещие провалы в памяти. Потому что детектив-то как раз пришел к нему, сразу после того как Пингвин начал творить просто лютую ересь. Может он не так как-то сказал - но говорить ласково и откровенно с людьми, которые без видимой причины, убивают кандидатов в мэры города, и устраивают поджоги в городе, он, увы, не умел. Это в Полицейской Академии не преподают…
-Я пришел к тебе первый! И? Что ты мне сказал?!
Ты даже намека не дал, что в опасности твоя мать! Я бы тебе помог! И, конечно, никогда, слышишь, никогда не сдал бы тебя полиции, если бы знал правду! Когда ты уезжал на своей машине, знаешь, почему я не попал? Я стрелял, черт тебя дери, мимо машины специально!!!
Джеймс ударил кулаком по столу, отчего бокалы с остатками льда жалобно звенькнули. Пингвин его не понимал и не хотел понимать.
Для Гордона все же были грани между законом и человеческими ценностями. В случае, скажи ему Освальд правду, победило бы второе. Тут Гордон плюнул бы на закон. Хотя спасло бы эту Гертруду? Тут был вопрос...
Галаван едва не убил самого Гордона без особых на то усилий.
-Он? Да, он мог. Но Галаван – исключение. Больше я так не поступлю…
Сильная рука схватила Освальда за ворот рубахи, фиксируя в положении почти укладывая грудью на стол.
-Но ты мне дашь слово - хотя сложно было сказать, что у Гордона была уверенность, что слово Пингвина, что-то вообще значит. Но алкоголь сделал свое дело, - что если что-то подобное повториться ты вместе истерик скажешь мне правду. А не будешь сыпать угрозами.
Джеймс впервые раз уверенно и открыто посмотрел в глаза преступника.
Пообещай, что скажешь Освальд!
Отредактировано James Gordon (2017-11-11 21:41:51)
При одном упоминании о почившем не без его помощи мэре Готэма кровь в венах Освальда превращалась в лаву. Он не мог контролировать себя, да и не хотел. С малолетства Пингвин был слишком возбудимым, изредка это приносило ему желаемое, например, он сумел за каких-то пятнадцать минут вызвать в своем теле лихорадку и провалялся дома, в то время как его одноклассники сдавали нормативы по ненавистной физической подготовке. Кобблпот не мог контролировать себя в этом состоянии, да и не пытался. Какой смысл? Вон, Нигма пытался и что из этого вышло? Да. Святому Гордону о таком лучше не знать. Герои они такие. Не замечают того, что у них под носом. Что творится с их друзьями. Они видят лишь врага. Извечную темную тень. Противника, с которым необходимо бороться насмерть. Сдавать новообретенного друга Освальд не спешил, чтобы там не говорили, но некоторые секреты, отданные ему на сохранение кем-то из близких Кобблпот умел хранить.
«Если бы ты знал Джим»
Видеть, как тот изо всех сил защищает Эд, вызывало в главе преступного мира что-то сродни умилению. Нигма – взрослый мальчик, и уж точно способен сам за себя постоять. Не говоря уж о том, что он способен и сам за себя отомстить. Например, его подружка. Врядли кто-то найдет ее останки. Эдди. Классический и опасный серийник. Такие люди способны довольно долгое время сидеть «тише воды – ниже травы», а в холодильнике держать голень свежезарезанного человека, на наваристый суп.
- Эд – большой мальчик, Джимбо. И он так же может быть внушаем, как и ты. Спросим его при случае, хочет ли он приходить ко мне в песочницу строить куличики.
Алкоголь разгонял жар по телу, от этого Освальд стал более задиристым и ироничным. Слова приходили на ум нестройным буквенным рядом, но Пингвин с быстрой превращал эту кашу в целые фразы.
Так странно. Эта реакция Гордона. В ней было что-то еще кроме стандартной функции защитника всех униженных и оскорбленных.
- А ты думаешь, я могу тебе довериться? Ты – серьезно?
Освальд закрыл рот, обдумывая слова Гордона, пока слепая ярость не затмила его сознание, все что касалось его матери и «армии спасения», все еще не могло восприниматься им – ровно. Даже всемогущий Виктор, врядли мог помочь. Это мучило. Причиняло почти физическую боль.
- Чтобы ты сделал. Твои методы травматичны, дорогой друг.
Последние слова он буквально выплюнул в лицо Гордона.
- Ты сам не видишь, что твое поведение ставит ….
Освальд резко замолчал, смаргивая, желудок сдавило от спазма, слова грозились сорвать с его губ. Злые слова. Жесткие. Но чего он этим добьется? Кобблпот все смотрел в глаза Гордона. Сознание уплывало, чувство самосохранения не было его сильной стороной. И что сказать честному копу? Не приведет ли это к нежелательным последствиям.
- забудь…..
Выдохнул Пингвин на одном дыхании. Оказавшись так близко к «лекарству номер один» для больного города король криминального мира ощутил легкое дежа-вю.
- Ты хочешь сделать этот мир чище. Но беда в том, что те кто его населяют будут постоянно бороться с тобой. Скажи или не скажи я тебе правду. Ее нельзя было спасти.
Лицо Освальда болезненно скривилось, мать была единственным светлым пятном в его биографии. Как же хотелось поселить ее в уютном домике в пригороде с красивым палисадником, наполнить ее жизнь мечтами, уютом и комфортом. Безопасностью.
- Он – хотел сделать меня своей обезьянкой с губной гармошкой. Ты это понимаешь. Он дал мне надежду. И забрал ее. Потому что мог. Потому что мог.
Взгляд Кобблпота стал жестким и острым и в тоже время потерянным.
- И я уничтожил Его. И я не жалею, Джим. И…
С третьей попытки ему удалось коснуться отворотов рубашки бравого копа.
- И ты не жалей. Исключение?
Освальд хрипло и безрадостно рассмеялся.
- Неужели ты не видишь, Джимми? Неужели не замечаешь, каким именно стал наш город? Горожане не могут быть ни в чем уверенными. Скажи мне, сколько людей мрут ежедневно? Закон? Ха. Все в руках тех, кто может заплатить.
Освальд в волнении облизнул свои губы.
- Этот город весь пропитан смертью и враньем. И то, что я сделал сейчас, единственное верное решение. Суды и судьи – куплены. Я предоставлю тебе доказательства.
Невольно Пингвин вдыхал один воздух с Гордоном, кажется мелодраматичная фраза «дышать одним воздухом» стала реальностью.
- Захочешь ли ты услышать мою правду?
Голос Пингвина звучал глухо и чуть потерянно.
Джеймс покачал головой. Образ Эда и Пингвина строящих куличики, как-то быстро смещался в образ их же, укладывающими трупы. У Освальда Кобблпота хватило ума втравить даже Джима и в убийства, и в криминальные разборки с обезоруживающей легкостью.
Поэтому было реально страшно представить, как быстро этот человек, сделает из Нигмы свое подобие. Эд был добрым, хотя смешным и нелепым человеком. А еще, он очень сильно нуждался в друзьях, похоже, не представляя до конца какого рода змею, пригревает на шее в лице Пингвина…
-Эд – большой ребенок, Кобблпот! Я не позволю тебе втягивать его в свои игры.
-Прозвучало по-идиотски. Как будто Нигма будет спрашивать у Гордона с кем ему, собственно, дружить. У них были хорошие отношения, но запрещать общение с Пингвином будет сложно.
Джеймс решил постараться вызвать Эда на откровенный разговор. Потом. Когда приедет домой.
Гордон отпустил Пингвина, решив что, как-то слишком близко к себе его притягивал. Выглядело будто они и в самом деле друзья, дикость-то какая! Алкоголь явно дурил мозги. А ведь первый глоток и даже первый стакан пошли очень хорошо. В смысле Джеймс, даже и не заметил, как их выпил, и это вроде не отразилось на способности здраво мыслить.
Значит, виски действительно был превосходным... Ты понимаешь, что начал пьянеть, только задумываясь, о том какого рода поступки, совершаешь.
Джеймс разлил остатки виски по стаканам. Бутылка опустела. Но силы еще оставались, можно было смело брать еще. Виски, водка, коньяк.… Здесь можно было раздобыть что угодно, лишь бы не идти домой. Сегодняшняя ночь исключение, Джим собрался напиться так, чтобы потом не мог бы стоять на ногах. Такое он себе редко, но позволял. В вот и повод есть.
-Ну, уничтожил его, не ты один, - скривился Гордон, вспоминая всех тех, кто в ту ночь шагал вместе с Освальдом. Они все на это подписались и глупо было причислять кого-то одного к убийству Галавана. С этим человеком в одиночку не справился бы и сам Самсон,- если бы ты пошел один, то погиб бы там. У тебя подобралась не маленькая такая группа поддержки…
Гордон откинулся на своем стуле, слушая речи Пингвина. Он как всегда убеждал в своей правоте. Но Джеймс прекрасно знал, что каждое слово этого человека это либо ложь, либо лесть направленная только на его Кобблпота, выгоду. Поэтому верить ему - полнейший абсурд.
Джим и не верил. Совсем. Но слушал все равно.
-Этот город болен, - согласно кивнул детектив, - но я буду пытаться его вылечить. Мне не важно сколько людей будут восставать против меня. Я делал то, что должно. Ты делаешь то, что считаешь нужным. Так есть.
Гордон смотрел в глаза Пингвина- этот город связал их уже накрепко и если Гордон хотел сбежать от этих уз, наверное, тюрьма будет лучшим выходом. Там его не достанет даже этот невыносимый «Король Готэма».
-Я хочу услышать твою правду. Понять, почему ты мне ты мне не веришь.
- Мою правду…
Четко очерченный рот Пингвина скривился в подобии ухмылки, он все не мог себя заставить отстраниться от своего оппонента.
- В тебе живет свет. Тот самый…неугасимый. Джим. Ты как Прометей пытаешься принести людям свет. Вот только…. Они того не заслуживают. Твоих усилий. Это место. Город. Он в моих венах, я даже слышу его шепот. Он не собирается меняться, чтобы с ним не делали. Он все равно будет стремиться к разрушению. Точно большой ребенок…Ему это нравится, сеять хаос, рушить, уничтожать. Аркхэм – его кукольный домик. Он не отдаст свои игрушки. Заставит всех плясать по свою дудку. В один момент сделает счастливым, а потом все отнимет.
Пингвин горько рассмеялся.
- Все хорошее – превращается в плохое. Светлое становится темным, у этого места извращенная логика. Иначе….иначе Галаван никогда не стал бы мэром. Вейны не погибли на одной из улиц. И я давно кормил бы рыб
Точно фокусник Освальд извлек из потайного ящика еще две бутылки виски, пусть они стоили как две хорошие машины, десятилетней выдержки, но оно того стоило. Судная ночь. Правосудие своими руками. Пингвин только сейчас стал осознавать всю глубину своего поступка. Кровь Галавана, она должна была остаться на их руках. На ЕГО руках. Кобблпот не собирался ни с кем делиться этим званием – убийца мэра. Этому городу нужен другой мэр, тот кто понимает его, слышит его шепот, угадывает желания, по-своему любит его, даже мерзотные переулки с добрым десятком забулдыг. Нет. Гордон не отнимет у него это. Освальд мелкими глотками вливал в себя виски, ощущая, как его горло огнем дерет, а живот заныл от спазма. Он цапнул из своего бокала лед и надкусил его, так то лучше.
- Плесни еще, Гордон. Сегодня мы получили справедливость. Ты и я. Настоящую. Как тебе возмездие? Его аромат.
Освальд замолчал, он ослабил свой галстук, а потом и вовсе рванул его, ослабляя несколько пуговиц на рубашке. Так было легче дышать. Он снова облизнулся, почему ему так хотелось. До одури. Чтобы Джим согласился с ним. Чтобы они хотя бы сейчас. В этот момент сошлись во взглядах. Тьме так нужен свет, хотя бы ненадолго.
- Ты ведь тоже….вырос в этом месте. Впитал его. Это место – твоя родина. Оно в твоем сердце.
Освальд хлопнул себя по груди.
- Не хочу. Не хочу сейчас об этом. Джеймс.
Пингвин сел рядом с Гордоном, коснулся его руки и сжал. Его ощутимо лихорадило.
- От тебя исходит такой свет, что можно ослепнуть, но у меня есть очки. Ты – последний праведник этого места. Я не позволю тебе растерять свет. Не позволю. Слышишь меня…
Гордон удивленно смотрел на Пингвина, так словно видел того в первый раз. Они никогда не были так близко о этого вечера, хоть в прямом, хоть в переносном смысле.
В обычной жизни Джим не подпускал к себе Освальда по той причине, по какой нельзя подпускать к себе опасное и смертоносное насекомое близко, даже если оно нужно, чтобы сделать противоядие и ты его используешь для этих целей. А общаться с ним вне обычной жизни в тех же барах или подобных этому места, Гордон не мог, потому что уже по факту, презирал Пингвина за сам образ жизни, который тот вел.
А сейчас, гляди ты, у этого психопата, оказывается, есть взгляды не такие уж отвратительные, как казалось Гордону, с самого начала. Он мог чувствовать что-то, кроме желания убивать и уничтожать все хорошее, что тот же Джеймс пытался в городе насадить. Даже, как оказывается, эту существо, которому Гордон отказывал до этого в проявлении обычных человеческих чувств (странная одержимость копом, на адекватные человеческие чувства для преступника, тоже никак не тянула) способно было по-настоящему любить, и страдать, из-за потери этой любви.
Пусть это была мать Пингвина, для Джеймса, это все равно было очень и очень странно. Похоже, считая Кобблпота последней сволочью (или регулярно убеждая себя в том, что только таким, он его и считает), Джеймс Гордон слегка перегнул. Кобболпот тоже был человеком.
Пингвин, не отводил от Джима своих прозрачных зеленых глаз и все говорил. О том, что Джим какой-то там свет. Гордон, неожиданно сам увидел необыкновенный свет, в глазах своего собеседника, и до него, наконец-то, дошел весь ужас происходящего и странный черный юмор Готэма. А еще, стала ясна одна веская причина того, что, несмотря на все что Джеймс творил, он был жив.
Он в меня влюблен. И, судя по всему, влюблен очень давно, даже понимая, что сама эта влюбленность, совершенная безнадежна, и, не имеет никакой надежды на взаимность...
Это не просто преданность. Это любовь. И любовь эта- сумасшедствие.[i]
[/i]Безумие Готэма целиком и полностью пронизывало все в жизни Джеймса. Кажется, по-другому в городе мафии, безумных маньяков и продажных копов не могло и быть.
А осознание влюбленности одного такого маньяка в самого Гордона, который, казался, себе до сегодняшней ночи, нормальным, вбило последнюю крышку в гроб его собственного разума.
-Ты так говоришь, как будто мне, следовало тогда тебя пристрелить. Ты знаешь, что я не мог по-другому, как и не мог тогда отойти, чтобы позволить тебе убить Галавана. Просто я такой.
Джеймс, на секунду, прикрыл свои светлые глаза. Ничего хорошего сегодня не случиться. Как и ничего плохого. Этот день, итак, переплюнул другие, за самые худшие моменты в жизни уже бывшего полицейского Джеймса Гордона, и он мог расслабиться.Хуже уже не будет.
Нет, ну, действительно, что еще такого плохого может сегодня случиться-то?!
Гордон никак не выказал своего удивления, что у Освальда был еще алкоголь. Он не удивился даже достань тот откуда-то наркотики или отрезанную голову какого-нибудь несчастного, которого прибил по дороге из-за плохого настроения или головной боли. Гордон уже ничему не удивился бы.
-Я вырос в пригороде. Довольно далеко от самого города. Здесь жил мой отец. В пригороде… Там было несколько потише - Проговорил Джим, разливая алкоголь по бокалам. Свой выпил сразу и залпом. Налил по новой. Они сегодня точно здорово нажруться. А потом будет болеть голова.
-Я вовсе не святой, Пингвин. Не знаю, почему ты считаешь иначе. Я тоже делал плохие вещи. И продолжаю их делать.
Несколько минут назад Джим думал, что хуже быть не может. В этот момент, в эту самую секунду Гордон понял, что хуже вообще быть очень даже может. Так как Освальд Кобболпот держа его за руку и сжимал. А Гордон не отдергивал свою руку и не убирал, позволяя ее держать.
Нет, ужасы этого вечера еще не закончились. Потому что я должен отдернуть свою руку. А я этого не делаю, потому что я, мать твою, не хочу этого делать!
Джим…В этом был весь Джим Гордон. Честный. Правильный. Его отец был видной шишкой, Освальд знал, что Фальконе в некоторой степени восхищался Гордоном – старшим. Уважал его выдержку и сговорчивость. Последним Джим был обделен. Он был соткан из положительных качеств, точно тот самый книжный герой. Даже если он делал что-то дурное, то мучился чувством вины. Одно время у самого Пингвина было чистое помешательство, он так хотел подружиться с Джимом Гордоном, что мог думать только об этом, даже уговор с Фальконе отошел на второй план. Он реально хотел поступать так, как захотел бы Гордоном, но потом флер очарования спал и Освальд вернулся к своим собственным планам.
- Если сравнить твои «дурные поступки» с тем, что совершается на улицах города, то твоя «святость», дорогой друг, станет еще более яркой.
У Освальда никогда не было друзей, он знал лишь то, что они должны быть друг за друга горой, и всегда рассказывать друг другу правду, не бояться критиковать друг друга и вместе заниматься всякой ерундой. Таких людей рядом с ним просто не было. Эд и то никак не тянул на друга. Да, он предоставил ему свое жилище, выходил его, устроил «встряску», но «другом» он стать не мог. Освальд и сам не знал почему, скорее он был кем-то вроде «товарища». В школе отличники редко сходятся надолго, подобное не притягивается к подобному, стоит общим интересам иссякнуть и они пойдут в разные стороны. Эд был полезен, как и Освальд ему. В какой-то книге ему попалась фраза: «им было чему поучиться друг у друга, раз в несколько лет они встречались и легко расходились.» Примерно это он и испытывал к судебному медику полиции Готэма. Первые два дня с ним было интересно, но потом их «тесная дружба и желание поговорить» выветрилось, и осталась лишь легкая симпатия. Кобблпот относился к Нигме с долей покровительства, так если бы Эд был его младшим братом, только ступившим на скользкую дорожку.
Освальд осушил свой стакан и позволил Джиму налить себе еще. Он закрыл глаза, полумрак казался ему приятным, как и близость к Гордону. Вот с кем он действительно хотел подружиться и…. Пингвин привычно отмел это самое и, сметая его куда-то на задворки сознания. Такие мысли он считал странными и не стремился развивать эту тему. Рука Освальда коснулась плеча копа и сжала его.
- Поверь. Только так мы смогли избавиться от Мэра. Он был очень плохим человеком. Ты ведь не хочешь, чтобы твой сын родился в городе, которым управлял бы Галаван. У него хватало денег и связей, чтобы выпутаться. Он точно кусок обмылка выскальзывал из рук. Поэтому единственным методом….
Кобблпот хлопнул его по плечу, ему так хотелось успокоить Гордона, казалось, что тот все таки будет испытывать отвратительное чувство вины. Кто угодно, но не Святой Джим Гордон. Если он не желал быть его другом, то это не означает, что Освальд не может им быть.
- Забудь. Было и нет. Пфффф. Все будут благодарны таинственным убийцам. И…. пошумят в газетах для виду.
Освальд закрыл глаза, его начинало мутить, но он выпил еще, коснулся льда губами, медленно обсасывая кубик льда.
- У тебя очень хорошая девушка, Джим. Женись на ней. Не часто встретишь такую девушку.
Кобблпот улыбнулся, пожалуй Лесли ему нравилась, нет мисс Томпкинс. Она не была ханжой и отличалась здравомыслием. Пожалуй, он был даже рад за то, что у Джима все будет хорошо. Ради своего ребенка он уж точно не совершит глупостей, хотя…. Нет, Освальд в этом уверен не был, поэтому продолжал волноваться. Очень не хотелось, чтобы репутация его ….друга пострадала. Чтобы какие-то уроды смогли коснуться ее своими грязными руками. Подобным людям, Кобблпот лично бы обрезал языки и кастрировал, а потом казнил каким-нибудь варварским способом. Все должны уяснить, что Гордон неприкосновенен. И он сам тоже.
- Давай. Выпьем на желание.
Пингвин неспешно разминал плечо Джима, коснулся его затылка, принимаясь массировать его рукой. Они еще очень долго не встретятся. Он возьмет весь удар на себя. Не привыкать.
- Любое желание, но в рамках этой комнаты.
Гордон обреченно вздохнул; все было неправильно, и весь сегодняшний день заканчивался чем-то ощутимо и абсолютно неправильным. Он прекрасно понимал, почему Пингвин говорит именно то, что говорит, он упирал на беременность Лесли и предстоящий брак, чтобы Гордон поступился своими принципами и не понес заслуженное наказание за убийство мэра. Как и всегда, король преступного мира пытался манипулировать Джеймсом. У него это просто отлично получалось.
Джим понимал, что Кобблпот все равно убил бы Галавана, без разницы был там бы с ним Джеймс или нет. Его можно было просто отпустить с мэром города и не переживать из-за последствий. Живым бы вернулся только Кобблпот.
Но в этом случае он принял решение: хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. И Джеймс Гордон сделал: просто, четко и по-военному, так как умел и так как привык.
-Я не хочу жениться, - признался Джеймс, скорее благодаря алкоголю, нежели под желанием поговорить с таким человеком как Пингвин, - я понимаю, что должен, просто не хочу. Лесли – идеальная жена и я понимаю, что это тот тип, который я искал. Но точно также я отчетливо понимаю, что не буду счастлив с ней и что самое главное (!) никогда не смогу сделать счастливой.
Гордон четко сейчас это понимал. Он, безусловно, любил Ли и они неплохо друг друга понимали, еще тогда когда он занимал должность охранника в Аркхэме между ними пробежала искра, которая превратилась в костер, после того как они вместе стали работать GCPD. Но ему бы не хотелось ничего менять. Так было бы идеально.
А теперь у него две дороге, либо в тюрьму за убийство Галавана, либо в брак с Ли, приняв то, что Пингвин возьмет все вину за содеянное на себя. Почему-то как первое, так и второе Джиму виделось мучительной несвободой и тяжелыми оковами.
Освальд встал за спину Гордона, убрав, наконец, руку с его руки и Джим почувствовал на затылке осторожно и нерешительное прикосновение тонких прохладных пальцев. Детектив ничего не сказал в ответ на такую вольно и не сделал даже минимальной попытки как-то отстраниться. Кобблпот начал разминать затылок, и его прикосновения были Джеймсу неожиданно приятны. Это было странно, но он списывал все на алкоголь.
Эта ночь- исключение из правил. Сегодня (но только сегодня!) Джеймс решил позволить себе больше, чем позволял и будет позволять, когда либо.
Гордон прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как пальцы умело расслабляют его шею и проговорил:
-Любое говоришь? Хорошо. Поцелуй меня. Но не в щеку. А по-настоящему.
Чтобы Пингвин по собственной привычке не впал в панику, Гордон решил проявить активность. Он сам прекрасно осознавал, что подобное желание его вызовет у Кобболпота эйфорию близкую к шоку и неверию в происходящее, а человек, получивший то, чего он давно желает, может повести себя ненормально. По истерически. Для Освальда, во всяком случае, именно это было характерно.
Джим резко повернулся, схватил Освальда за руку и притянул к себе. Но так как желание загадал Джеймс, поцеловать Пингвин его должен был сам.
Отредактировано James Gordon (2017-12-22 01:41:47)
Откровения Гордона…Освальд был к ним не готов. Скорее образ Святого Джима Гордона оказался не более чем призраком. Настоящий коп…считал свой скорый брак отнюдь не радостным событием. По мере того, как Джим говорил на тонких губах Кобблпота расцветала самая настоящая ухмылка. Вот так так…Выходит Гордон не так уж и невинен. А Лесли не женщина его мечты. Это было так…так обыденно. Кому охота надевать на шею хомут. Освальду довелось видеть этих самых «отцов» семейства, ненавидящих свою паршивую жизнь и стремящихся к вольной холостяцкой жизни. Некоторые под кайфом умудрялись устроить знатную перестрелку в собственном доме. Так и хотелось сказать Гордону, чтобы прекратил все это… Жизнь слишком дорогая штука, и человек в ней никому и ничего не должен и все эти жертвы абсолютно напрасны. Как там скажут медики, все болезни от нервов.
- Ты просто устал от бремени ответственности, Джим.
На выдохе произнес Освальд, ядовитых слов с его губ так и не сорвалось, ему в какой-то степени было жаль Гордона.
- Ее и так слишком много. Ты решил, что в ответе за город. Поэтому дополнительная ноша для тебя уже невыносима.
Последние слова Кобблпот буквально шептал, продолжая массировать голову этого невозможного мужчины. Он ощущал нечто подобное и в отношении своей мамы, хотя в последнем Освальд не признавался даже себе. Как отвратительно было ощущать свою уязвимость. Вот сейчас он уже не был «уязвим», женщина, что одновременно давила на него и обожала, ушла в лучший из миров, оставив о себе лишь боль утраты. Освальду не хватало ее. Он испытывал и долю ненависти к себе за то, что изредка считал ЕЕ обузой.
Поцелуй. Освальд хрипло выдохнул, пока не до конца осознавая смысл фразы Джима. Опять тот нашел способ надавить на его мозоль или…. Кобблпот никогда не находился так близко к Гордону. Он коснулся тыльной стороной ладони его скулы, мягко оглаживая ее. Кобблпот неотрывно смотрел Джиму в глаза, он медленно облизнул свои губы и зачем-то прикусил до крови. Освальд и сам не знал откуда на него нашло такое вдохновение. Возможно, только сейчас Гордон нашел в нем что-то привлекательное, а значит, необходимо использовать это мгновение до конца. Освальд коснулся почти невесомым поцелуем волевого подбородка Гордона, а потом поцеловал его в губы, смакуя. Точно желая попробовать на вкус его дыхание. Из легкого, почти невесомого, поцелуй стал страстным и жарким, язык Освальда с силой провел по губам Джима убеждая раскрыться. Он с жадной тщательностью исследовал рот Гордона, посасывал его губы, невольно прижимаясь теснее. Кобблпот и сам не заметил, как коснулся коротких волос Джима, вплетаясь в них пальцами, чуть оттягивая на себя, перебирая, массируя затылок. О таком Кобблпот и мечтать не смел, его сознание давно поплыло, он ритмично потрахивал языком губы Джеймса, продолжая жадно и пылко его целовать. Пусть горит все синим пламенем, Гордон сам захотел этого. Сам. Освальд не мог отказать. Не желал отказать. Противное ощущение полнейшей и беспросветной пустоты отступило в тень, Освальд ощутил сильный жар, с стоном он оторвался от бессовестного и чувственного рта Гордона.
Как ни странно преступник не испугался. Совсем.
Джеймс ожидал, что он начнет что-то неуверенное лепетать и сопротивляться, такому странному желанию человека, что всегда выступал против него. К тому же решит,что на почве нервов и алкоголя у Джима окончательно отъехала крыша. Гордон и сам понимал, что если бы не количество выпитого и все пережитое за сегодняшние сутки, он никогда бы ничего такого не позволил ни себе, ни Кобблпоту. Но сейчас… Ему просто нечего было терять.
Джеймс уже сегодня переступил все возможные грани, почему бы не позволить себе еще один, последний шаг в бездну и сделать наконец-то, чего странно хотелось уже давно? Гордон, честный коп - никогда не хотел целовать Пингвина. Но Джеймс Гордон - человек хотел его не только целовать. Сегодня под стрессом и огромным количеством выпивки победил второй, которого Джим всегда затыкал, выбирая между честью и истинными желаниями именно честь.
Они встретились взглядами, у Джеймса сложилось такое ощущение, что Пингвин неожиданно увидел в глазах Гордона что-то новое, необъяснимое и незамеченное ранее и вглядывался, пытаясь это запомнить. Потому что четко решил, что это новое скоро исчезнет. Гордон продолжал слегка придерживать Кобблпота, но уже не сильно, внезапно осознав, что тот никуда теперь от него не денется, потому, что не хочет. А хочет поцелуя сам. Как еще объяснит этот взгляд и то, что преступник оглаживает его лицо со странной нежностью? А ведь для такого человека как Освальд кажется и слово такое как «нежность» к кому-то кроме горячо любимой мамочки просто невозможно проявить. Да, этот день был богат на открытия другой стороны Пингвина.
Джим увидел, как Кобблпот облизнулся, а потом прикусил губы до крови. Металлический запах алых капель и близости Пингвина, от этого, такого правильного сочетания, у Джеймса закружилась голова, и захотелось до ужаса слизнуть эту капельку…
А в следующую минуту, Освальд, наконец, послав к чертям осторожность, закрыл своими губами губы Джеймса. Сначала поцелуй был неуверенным, как будто Пингвин все еще сомневался в правильной реакции Гордона, и в том, что он правильно расслышал загадываемое самым честным копом Готэма, желание. Но потом поцелуй стал страстным, однако Джеймс только отвечал, позволяя Пингвину вести. Гордону было интересно, как далеко Кобблпот может зайти, и тот, не обманул самых смелых ожиданий Джеймса. Зайти преступник был готов очень далеко…
Язык Пингвина прошел между губ Гордона, заставляя их раскрыться и мужчина начал отвечать, лаская своим языком небо Освальда. Тот в свою очередь прижался к Джеймсу так словно в последний раз, а его руки вцепились в волосы копа.
Они целовались долго, очень долго, пока Джеймс не почувствовал что дыхания попросту начинает не хватать. В тот же момент, по всей видимости, тоже самое почувствовал и Кобблпот со стоном (на удивление быстро завелся!) отстраняясь от рта Джима.
Джеймс посмотрел на преступного короля проклятого города. Его взгляд был, поддернут поволокой и выглядел почти безумным. Но безумие было привычным в светлых глазах настоящего маньяка психопата, просто до этого Джим не видел в нем кроме этого безумия такой страсти. Обожание он замечал, но, похоже, это обожание было не благодарностью за спасенную когда-то жизнь, Кобблпота всегда одолевали желания совсем другого рода. Просто Джеймс никогда не позволял себе этого замечать. В первую очередь из-за тайного страха уступить этим желаниям себе самому.
-Ты ведь всегда этого хотел, да?- Полувопросительно-полутвердительно спросил детектив и удивился тому, насколько хрипло прозвучал собственный голос.
В следующий миг, так и не справившись с собственным дыханием, которое стало странно-прерывистым, он снова притянул Кобблпота к себе, впиваясь в губы своего извечного оппонента новым поцелуям. Просто в этот раз вел сам Джим, раздвигая губы Освальда своим языком и изучая его рот, пытаясь понять, что же в нем такого странного, что хочется целовать его вновь.
Вы здесь » GOTHAM "Madness City" » Old Memories » После...
